|
Обед (к вопросу о том, как пишутся стихи) Молоточки соседей стучат по моим расшатавшимся нервам... По ржавым гвоздям предрассудков... Квадраты кварталов, кирпичные норы... Широко разрослось древо Глупости...
|
|||
|
* * * Знаешь, в мире все уходит, оставляя только тень, Все уходит, все проходит… Наступает новый день, И опять спиралью вьется, повторяя фразы, лица, Отвечая на вопросы, чтоб потом опять разбиться.
Мы заложники привычек, дел обычных и простых, Повторяющихся снова, пленники словес витых, Мы немы, глупы, шутами одеваемся к владыкам, На насмешки, пустословье отзовемся львиным рыком…
Ну а после станем мышью, серой, маленькой, ничтожной, Что безлика в куче лиц, но с идеей ново-ложной. Что считает себя белой, посреди банально серых, Отчего кричит она, осуждая выше меры.
Собирают прочих в стаи, других скрыто презирая, Завещают детям мысли, на коленях умирая, Словно жалкие рабы, коими они родятся, Что умеют только зло насмехаться, а не драться.
Посмотри же в отраженье битых и кривых зеркал И увидь мышино-львиный, серо-белый там оскал, Испугайся и отпрянь, хочешь – злись и бей, метай, Хочешь – плачь и причитай…Выбор твой… Что ж. Выбирай!
(к вопросу о том, как пишутся стихи)
Мозг изрыгает кровавое мясо мысли. В нем бычий цепень, будь осторожней, не кушай! Это мясцо мышки и крыски изгрызли, Его мыли хлоркой, как некогда «ножки Буша»
На нем потоптались грязными тапками гости, Оно не смогло пройти экспертизу СанМеда А я все жую, говоря: «Пофиг, я в кедах!», Бросая на землю острые желтые кости.
* * * Молоточки соседей стучат по моим расшатавшимся нервам Как-то плохо сегодня, просто так, без особой причины, Будто праздник сорвался, будто кто-то выстрелил в спину, Будто Муза сбежала и стала невеждой Минерва.
Боль иная, будто чужая, черным кругом на белом фоне, Ворвалась, словно смерч, разметала листы из тетрадей. И оставив все в беспорядке, замерла в стекленеющем взгляде, Новые линии судеб проводя по моей ладони.
Асфальтные клетки, земли в клетку, Тетрадь в клеточку, клетчатый плед. Злобный квадрат оставлял свою метку На клетчатом фоне клетчатых лет.
Квадратики окон, в клетку обои, Клетчатый мир меридиан и широт. Клетки на форме, клетки для боя, Клетки для записи знаков и нот.
Клетки на пальцах и на заборах, Клетки в телах, в листьях, в воде, Клетки златые в крысиных норах, Клетки повсюду, клетки везде.
* * * По ржавым гвоздям предрассудков, По битому стеклу откровений, По рваным ушным мочкам, По выбитым пальцам ангелов, По красным глазам пьяниц, По рыжим веснушкам заборов, По теням умирающих душ, Идет к нам босое лето. Падают с неба камни, Стучась в пустые затылки, Пытаясь вырезать глазки На куске гнилой древесины, С карниза кричит о спасенье Черный паук-крестоносец. Как тебя звать? – Никак. Безымянный… Небо, рвут крылья на тряпки, Одеяла на всех не хватит. Буду спать на коврике в коридоре. «Хочешь чаю? А Кофе?» Думать лучше не надо, Это вгоняет в депрессию. Давай просто пойдем на станцию, Встречать иллюзорный Июнь.
Шагать по асфальту, такому горячему, серому, злому, Мечтая упасть на землю и с фанатизмом вдыхать запах проросшей травы, Но в место этого снова идти, танцуя, как йог, на гвоздях, Скача, как в наивной детской игре, через змеиные рвы.
А небо вчера было таким голубым, словно с картинки-открытки… Я подписала его кому-то, вложила в конвертик с маркой. Штамп на лоб, печать на глаза… Спать, молчать… Пить чай из старой-престарой заварки.
А я хочу научиться летать, а я хочу все разрушить. За горло берет меня рука железной женской логики. Пощечина, - «Ты о чем думаешь? Лучше иди копать поле, Лопатой несбывшихся надежд выкорчевывай падшие души, Дрожащей рукою сей в кислую землю семена скептицизма, Слепо веруя, что так всем будет легче и лучше».
Падаю вниз, туда, где навзрыд плачет свечка на обожженном столе, Прикрою ладонью теплой изувеченный труп мотылька, Он просто не знал, что нельзя лететь на огонь, Воздух пропитан микробом безумных идей, и он заболел,
И вот началась охота, его ловили сочками реальности, А он скрывался в трубах, пытаясь понять «почему?» и «за что?» Разве он мог понимать, что если выходишь за стенки банальности, То будут искать и ловить, лишь потому, что в чем-то другой?
И вот ультиматум, если, мол, все ты забудешь и станешь исправно трудиться, То останешься жить, и. может, даже почти свободно… А он все бледнел и смотрел в эти жадные лица, Готовые съесть на обед его свежее сердце.
«Вы крысы!» - крикнул он им на прощанье, Когда вылетал из темных канализаций, В мир лишь ему понятных образов и абстракций Окунаясь, как кисточка в краску, в материю созиданья.
И вот он увидел свет, поразивший ум воспаленный, И в трансе глубоком, как под гипнозом, мчался прямо на пламя. Не обращая вниманья на грязь и запах зловонный, Он подлетел к лепестку огня и ожог свои тонкие крылья.
И тут наступило такое прозренье, он понял все, но рассказать Уже не было сил, он умирал, но был счастлив, Так счастлив, что если бы мог, стал кричать.
Он выделил из какофонии звуков прекрасный мотив, В десяти нотах замкнув все чудеса мирозданья… Он задыхался, и плакал, смеялся словно ребенок Он видел все тысячи, нет миллионы, граней, Всего, что только может быть во вселенной.
Смерть подошла к нему тихо, и он не заметил, Как умер в ее объятьях от поцелуя. Он слышал, как с ним разговаривал северный ветер И звезды кричали ему «Аллилуйя».
Расстроенной гитарой, Растрепанной гетерой, Растерзанной губою, Растоптанным гектаром,
Чеканит человечек На талом воске свечек Немыслимое слово Из трех букв. Дворовый вирус речи, Оно заразно лечит, Его возьмем мы смело Из потно-грязных рук. Растроганной гиеной, Растасканной геранью, Раздутой гематомой, Расколотою гранью,
Чредует чтец черты, Испачкав все листы Переплетеньем диким кругов, полос и дуг А коли вы чисты, Сжигайте вслед мосты, Оставив прокаженных Со словом их трех букв.
* * * Квадраты кварталов, кирпичные норы, Бетонный протез зеленеющих глаз… Руки по швам, шагать рваным строем По асфальту горячему трасс.
Гнойным нарывом шевелится правда, В мертвом теле – сгнившие мысли, Дух зарастает плесенью страха И сердце протухшее черви изгрызли.
Прокисшая кровь в ржавеющих венах, Впиваются иглы в дубеющий мозг, Сгоревшие связки, дурные гены, Уши глухие – залил белый воск.
Слепая-немая, с раздолбанной психикой, Я депрессивная с тупым настроем Завтра сдохнуть на рельсах трамвайных, Я грязная! С неверным кроем
И вывихом головы… Ветер случайно Раздул память гусиным пухом, Кузов с пылью в глаза красные… Бьюсь упрямо в окно, я – бескрылая муха,
Жую стекло своими больными зубами, Глотаю кровь из языка и десен, Падая затылком о землю вечности, О предначертанность и маразм фатальности, Ломая дорогой о чьи-то кресты конечности…
Вот оно как! Но я отчего-то зло рада, Что так умираю у всех на глазах, при народе, В душе лелея одичавшее одиночество, Я жадно пью свой свирепый наркотик…
Хочется ржать как лошадь в лицо небу! И буду! Хочется мне и баста! Я разгадаю запутанный жизненный ребус, Не сломав шагом хрупкого снежного наста.
Узелок завязался такой, что пойди распутай, Лучше уж сразу мечом-топором по шее… Красным по черному… всплески и всхлипы салюта… А ну-ка, братцы, кто дальше? Кто сильнее?
Киньте мне камень в спину, чтоб закричала, Вырежьте что-нибудь, да без наркоза… Сегодня цена жизни резко упала, А в разум вонзилась очередная заноза.
Сумма глаз и фраз, лиц и улыбок, Минус массы плачевных ошибок, Прибавить память минус сомненье, Минус не принятые решения, Делить на дни, часы и минуты, Прибавить торты, смех и салюты, Умножить на сотни ударов сердца И распахнуть закрытые дверцы! Приплюсовать мишутку и маму, Веснушки, песни и пирожки, Платье от папы, в цветочек панаму И с геранью большие горшки, Вычесть нещадно распутье дилемм, Плюс первый класс, букет хризантем, Все разделить на Пи* в квадрате, Вот вам радость, вот... Забирайте... ______________________________ *Пи = окружность лица на диаметр улыбки.
Перебираю бусы – Воспоминания… Надо их выкинуть В окно Соседних сараев А может…
Гетера обнимет и приласкает. Со стрелою в материи духа Жить… Как оно?… …Тебе….
Если бы только Можно было Все, как в книжках… А так…
Ты – там, Я – здесь Два берега, края в пропасть… Я Не Плачу… Просто лук режу Вместе с пальцами… Будет салат…
Знаешь, странно себя чувствую… Наверно заболела… ...Тобой…
У-у-у-у-у… Буря, Унеси меня В мир из снега и хрусталя. Шкурка горностая к ногам снежной королевы…
Волчьи повадки… Нужна жертва? А можно…Я? ...Коснусь фалангами пальцев волос… Увы… Нельзя… Надо держаться… За ветки….
Лучше – убей Меня… Пожалуйста… Я Хочу, чтобы Ты это сделал. Так будет легче и лучше… Ветер в листьях… Прости… Зря Я так…. Я… Знаешь… Ты… Я… Глупая…
Черти чертят Руки рушат Горе греет Чьи-то души Криком краски Без опаски Плачем в тенях От мигрени Болью бродит Бес по лесу В теле тленном Беспроблемно Червь и чернь Родятся с Адом Завершающим обрядом Очи Ночи бездыханны По устам скользит змея Ноют духи, лижут раны В этом мире буду Я
Пламя тронет Дрожью спину Крест на кремень На осину Демон шепчет заклинанья Шорох шелест и незнанье Бог и раб испили вместе Друга друг перстом окрестит Кровь из вены побежала Укололо остро жало Удобряя Тьмы цветы В этом мире будешь ТЫ
Круг кольцом сцепился в цепи Липким воском губы слепит Рок по рекам, по рукам К чьим-то призрачным ногам Грохот-рокот по ушам Стекла-бритвы по глазам Зубы-когти да по коже На колени души сложат… Нам не выбраться из Тьмы… В этом мире будем МЫ
Крик… Родился новый человек, Крик…. Он упал, когда попытался встать, Плач…. Ему было больно падать, Крик….Он хочет, чтоб его несли. Плач… Ему сказали впервые: «Нет». Крик… Он идет и кричит от счастья. Он идет. Плач… Ему сказали не кричать. Крик… Он идет против.
* * * Широко разрослось древо Глупости Древо Глупости Человеческой, Много с этого Древа Высокого Черенков наломали беспечные, Наломали их, разбросали их По Руси Святой, да по матушке, В землю черную плодородную, Что дождем грибным да оплакана. Вот растет молодая поросль Древо Скупости, Древо Ревности, Древо Ненависть распускается С древа Горечи собирай плоды. И растет лесок, поднимается, К солнцу веточки зелены тянутся Люди бродят по лесу, дивятся, Обрывают, бросают веточки.
|
